Алексей – средний сын в семье даниловского купца Алексея Никифировича Масаинова и его жены – Веры Александровны ( урожденной Барановой), родился в г. Данилове. Начальное образование получил под руководством матери в Данилове.Потом жил в Царском Селе и Санкт-Петербурге, где учился в Политехническом институте.

После двухлетнего обучения на химическом факультете, перешел на экономический и окончил его 22 сентября 1914 года, одновременно изучал историю и юриспруденцию, увлекался поэзией. В период 1914 – 1919 годов печатался в альманахах «Винтик», «Мимозы льна», «Острова очарований» с поэтами эго-футуристами «Серебряного Века» Игорем Северяниным и др. С Северяниным был в большой дружбе, есть даже их совместный потрет тушью. По сведениям, издание сборников стихов финансировались из денег Масаиновых. Аббревиатура “АМИС” – это название издательства-однодневки, придуманного для альманаха “Мимозы льна”. Инициалы авторов - Алексей Масаинова, Игорь-Северянин – образовали название издательства.

22 сентября 1910 года, будучи еще студентом, как пассажир пролетел 50 верст из Петербурга в Кронштадт на аэроплане «Блерио», пилотируемым лейтенантом Г.В. Пиотровским на Всероссийском празднике воздухоплавания...

Утром 8 сентября жители Санкт-Петербурга увидели большие оранжевые полотнища, поднятые на специальных сигнальных башнях. Это означало открытие праздника. Устроители его решили показать все достижения отечественной авиации и воздухоплавания. В программе были предусмотрены полеты аэропланов, дирижаблей, свободных аэростатов, воздушных змеев и даже... прыжки с парашютом. Необычное зрелище привлекло множество зрителей. По свидетельству одной из газет, на открытии праздника было «не менее 175 тысяч публики».

Во время этого праздника 22 сентября был совершен и первый в России полет моряка над морем. С флотским офицером лейтенантом Г. В. Пиотровским в качестве пассажира полетел студент-политехник Алексей Масаинов. Он записал свои впечатления об этом полете для «Петербургской газеты».

«Без пяти минут шесть часов вечера. Ясный, прозрачный день, суливший нам так много надежд, вдали на горизонте стал подергиваться туманной дымкой. На небе за Финским заливом стали клубиться свинцовые облака. С трудом сквозь маленькое квадратное отверстие пробираюсь к миниатюрному креслу красавца «Блерио» лейтенанта Пиотровского и сажусь с ним рядом. Мы отделяемся от земли.

Легкое движение руля, и наша «стрекоза» несется все выше и выше. Мы в воздухе ... Постепенно ухо мало-мальски привыкает к гулу пропеллера, и различаем крик друг друга.

— Бензина, кажется, не налили. Надолго ли осталось? — спрашиваю я.

- Немного. Вероятно, минут на пятнадцать

-  Может, вернуться обратно?

- Думаю, что да. Что это там, вдали?

За алым от заката пятном залива начинает мелькать полукольцо песчаной косы. Миниатюрные домики, какая-то фабрики) крошечная мачта железнодорожного пути.

- Сестрорецк? — догадываемся мы.

Да, это действительно Сестрорецк. До него с порядочным креном мы добрались за пятнадцать минут.

- Дальше? — спрашиваю я.

- Еще немножко. К морю тянет, — вибрирует голос отважного лейтенанта, и через пять минут мы, как сказочные альбатросы, повисаем на своем «Блерио» над серыми хлябями Финского залива. Оглядываюсь вниз — вода, вода, вода!

Уже летим двадцать минут, возвращение обратно грозит прямым падением в море, ибо на двадцать минут у нас явно не хватит бензина. И вот тут-то перед нами встала серьезная дилемма: возвращаться ли обратно, упав в лес и вдребезги разбив аппарат, или предав дух воле божьей со скоростью экспресса нестись к ближайшему для нас Кронштадту. Решено последнее.

- Доберешься? — кричу я Г. В. Пиотровскому.

- Думаю, что да, доберемся!

Надвигалась туча, и в верстах двенадцати окруженный каменно-угольным дымом и так хорошо видимыми теперь болотами ... Кронштадт.

...Мы у цели.

Но тут совершилось нечто немного жуткое, неожиданное, хотя и смутно предполагаемое. Бензин иссяк...Напрасно лейтенант Пиотровский хватается за грушу нагнетателя в надежде хоть еще каплю поднять из нижнего бака — трубочка беспощадно и упрямо «молчала».

Еще несколько секунд, в крайнем случае минут, мотор затрещит зловещим перебоем, и мы, как подстреленные птицы, ринемся туда, вниз, в залив, в четырехградусную ванну.Пиотровский стал еще более серьезным.

Напряженно и внимательно совершали мы конец перелета.

Долетим! — уверенно думали мы. — Долетим!

Вот уже светлая «пуговка» (с высоты, конечно) грандиозного кронштадтского собора, видны здания ... Ура! Мы спасены! Глаза быстро ищут место для спуска.

Как раз под нами зеленеет длинный прямоугольник. Плац найден, и быстро, словно скатываясь с горы, мы падали вниз! Свободное планирование проходит великолепно! Вот уже аэроплан колесами шасси касается земли ... ловким движением руля поворачивается в сторону. Но, увы! ... дерево задевает конец правого крыла и рвет полотно, хотя и незначительно, но досадно! Поврежден и пропеллер сбоку. Починка займет несколько дней.»

Так был совершен первый в России полет над морем.

Расстояние 27 километров Пиотровский пролетел за полчаса. Оказалось, что это был не только первый полет над морем, но и первый междугородный перелет в России, за что пилот был назван журналистами «летчик дальнего действия». Перелет над Финским заливом не страховали катерами и баркасами, что свидетельствовало о мужестве летчика-моряка.

Свой перелет Пиотровский совершил на машине французской постройки «Блерио-ХI 2» с двигателем мощностью 80 л. с. (58,8 кВт). Интересная подробность: двумя неделями раньше он предложил совершить первый международный перелет по маршруту Петербург — Париж, в чем ему было отказано, ввиду малой надежности авиационных двигателей того времени и сложности обеспечения такого перелета.

В Царском Селе Алексей жил у деда по матери – Александра Антипатровича и его жены Серафимы Степановны Барановых. Из их рассказолв он впервые узнает о своем родстве с Александром Андреевичем Барановым – Первым Главным правителем Русских поселений в Северной Америке. Их рассказы стали причиной изучения им жизни А.А. Баранова и его потомков, в чем его поддерживала бабушка – Серафима Степановна, и чему он посвятил большую часть своей жизни.

С 1914 – 1918 годов Алексей много путешествует: 1914 – Восточно-китайское море, 1915 – Индия и Япония.

С Елизаветой Николаевной Череповой он познакомился в Варшаве и 12 июня 1917 года в сочи состоялась их свадьба.

1918 год, время революции, Алексей – офицер. После разгрома белогвардейских частей юга России Красной Армией, Алексей и Елизавета покидают Россию. 1919 год, их путь, как и большинства из белой эмиграции, лежит через Турцию во Францию. Когда кончились средства к существованию, чтобы не умереть с голода, вспомнив свои познания в химии, Алексей расписывает скатерти и галстуки. Случайно, в Ницце, они знакомятся с богатой англичанкой. Она одинока и примерно их возраста. Клара Дюран-Мур быстро сдружилась с ними, помогла им материально, и в 1920 году они втроем уезжают в Калифорнию. В США, в районе озера Эрроухед, они рпокупают большой участок земли и строят дом. Клара безгранично доверяет Алексею и оформляет дом и участок на его имя. В 1921 году Алексей с женой получают гражданство США. Их дружба, зародившаяся в 1920 году продолжается больше 50 лет, до 1971 года, когда умерла сначала Елизавета – 04.03.71, а потом и Алексей 16.11.71. В год их смерти Кларе исполнилось 87 лет. По завещанию Алексея, дом и участок были проданы. Вскоре скончалась и Клара.

В Сан-Франциско, Калифорния, Алексей Масаинов был участником литературного кружка и пользовался там безусловным авторитетом.

Литературно-художественный кружок в Сан-Франциско начал собираться в 1921 г. на квартире у поэтессы Елены Петровны Грот (1891, Тобольск - 1968, Лос Гатос, Калифорния). Кружок ею был основан (совместно с Ф.А. Постниковым, издателем еженедельной "Русской газеты") журнал "Родные мотивы", в котором печатались русские калифорнийцы.

С приездом в 1923 г. в Сан-Франциско А.П. Ющенко Литературно-художественный кружок оформился окончательно. Осенью 1924 г. кружок принял свой устав. Число участников росло и достигло 80-ти. Для своих встреч кружковцы снимали за 5 долл. в месяц подвал на отдаленной от центра Черри Стрит. Для более узкого круга лиц проводились домашние "пятницы".

В числе основных участников была поэтесса Ольга Александровна Ильина (1894, Казань - 1991, Сан Рафаэль, Калифорния), дочь члена Государственной думы и правнучка Е.А. Боратынского. В 1922 г. ей удалось добраться до Харбина. Через год уехала в Сан-Франциско. Зарабатывала на хлеб, работая продавщицей бус. Вскоре она узнала о существовании кружка и стала одним из активных его участников. По совету поэта-эгофутуриста А. Масаинова, жившего тогда в Калифорнии, Ильина издала свой первый сборник "Молчание звезд" (Париж, 1926), стихи из которого читались на кружковых вечерах. Там же она читала свою поэму "Колокол".

Масаинов, благословивший Ильину на издание первого сборника, недолго оставался участником кружка. До эмиграции он печатался в альманахах эгофутуристов. В 1924 г., уже в эмиграции, совершил путешествие в Полинезию и затем прибыл в Сан-Франциско. Отдельным изданием вышла его поэма "Лик зверя" (Париж, 1924), которую он читал кружковцам. В следующем году он выпустил сборник "Отходящие корабли", а в 1926 и 1927 гг. - свое двухтомное "Собрание сочинений". Вскоре Масаинов перебрался из Сан-Франциско в Голливуд.

В 1917 году, в связи с октябрьскими событиями, семья Масаиновых вынуждена была перебраться в Москву. Об Алексее никто ничего не знал, и считали его погибшим. Первое письмо из Калтфорнии пришло в 1958 году, и, несмотря на ошибочный адрес, было доставлено его брату, Борису Масаинову. С тех пор началась регулярная переписка между ними, а также сестрой Верой Полиевктовой (ур. Масаиновой). Из писем Алексея можно было понять, что в начале его пребывания в Америке, он вынужден был пробовать себя во всех полученных в России специальностях. Был он и историком, и экономистом, и химиком. Занимался изготовлением и введением на мировой рынок батиков, снял фильм «Остров желания», изучал историю и географию Тихого Океана, для чего в 1924-25 годах посетил Полинезию. Результатом этого в газете «Ньюйоркское Русское слово» за 1929 год была опубликована его статья «О Русских островах в Тихом океане». Впоследствии его трудами пользовались Россия и США, определяя сферы влияния в этих водах. Для правительства США на работал в библиотеках Конгресса, Пентагона и ЦРУ и заработал себе государственную пенсию.

Он много занимался историей и своей родословной. Эти его труды храняться в Аляскинской исторической библиотеке г. Джуно (отдел рукописей фонда М.З. Винокурова).

Результатом изучения родословной Масаиновых стала официальное присоединение к фамилии приставки – МАСАЛЬСКИЙ – по предку со стороны его отца , князя Василия Владимировича Рубец-Масальского. Но главным объектом его биографических изысканий был прадед Александр Андреевич Баранов – Первый Главный Правитель Русской Америки, жизнь его и его потомков. В СССР эта тема была закрытой, и мы узнали о своем родстве только благодаря письмам Алексея.

О родстве с Александром Андреевичем Барановым в пимьме от 26.01.59 года своему брату он пишет: «Дорогой Боря, если получишь это письмо, откликнись, ибо это важно для нашей семьи, включая твою. Сюжет его – А.А. Баранов, бывший глава Аляски (так называемый «железный Губернатор»)….. Его сын Антипатр Александрович….. построил в Царском Селе на Малой улице дом, где жили наши дедушка и бабушка Серафима Степановна Баранова (Дивеева). Имя нашего дедушки Александр Антипатрович Баранов…… Пишу это для того, чтобы кто-нибудь из вас постарался найти архив мамы и сестер ее, живших в белом двухэтажном доме-особняке Барановых…. Мать Антипатра Александровича была чистокровной индеанкой, дочерью вождя из племени танаина, в крещении ее звали Анна Григорьевна, а в брачном свидетельстве она названа принцессой Канейской. Наша мать стыдилась бабушки….. Она очень боялась, что ее будут звать «индюшкой» или «индейкой»….. «Наша мать,» - писал он Борису Масаинову в письме от 15.07.59,- «имела о нас все документы, все книги и держала их в секрете от всех, в комоде под замком.»

Алексей открыл для нас Баранова, за что ему большое спасибо. Он считал непросительным, что его родственники не знают своей родословной и своего происхождения !!!

Теперь я, праправнучка Баранова, племянница А.А. Масаинова-Масальского и моя дочь, заинтригованные его письмами, не один десяток лет занимаемся изучением жизни и деятельности Александра Андреевича Баранова, поражаясь его бескорыстию и преданности Царю и Отечеству. Стараемся разобраться и понять жизнь его потомков, подтверждая, по возможности, документально описанные Алексеем факты и события того времени.